[Graft]

Пока идет перекачка баз, желательно не нагружать ПК ничем серьезным, иначе она будет длиться до второго пришествия. Однако ж не будешь сидеть, как дурак, минут по сорок, когда есть куча хорошей литературы?) Перечитываю кусочками "Педагогическую поэму" Макаренко и в очередной раз убеждаюсь, что сценическое искусство ценилось гораздо выше в юношеской колонии 20-х, нежели в начале XXI века на фестивалях xDD Сейчас разные бюрократические негодяи не позволяют даже спички на сцене зажигать. Оно, конечно, понятно, но зрелищность явно страдает. Небольшая цитата в доказательство)

**********************************************************
Ставили мы «Азефа». Сазонов бросает бомбу в Плеве. Бомба должна разорваться. Командир шестого «Ш» Осадчий говорил:

– Взрыв мы этот сделаем настоящий.

Так как я играл Плеве, то был больше всех заинтересован в этом вопросе.

– Как это понимать – настоящий?
– Ничего, – успокоил меня Осадчий, – все хорошо кончится.

Перед сценой взрыва Осадчий показал мне приготовления: за кулисами поставлено несколько пустых бочек, возле каждой бочки стоит колонист с двустволкой, заряженной приблизительно на мамонта. С другой стороны сцены на полу разложены куски стекла, а над каждым куском колонист с кирпичом. С третьей стороны, под рампой, против выходов на сцену, сидит еще полдесятка ребят, перед ними горят свечи, а в руках у них бутылки с какой-то жидкостью.

– Это что за похороны?
– А это самое главное: у них керосин. Когда нужно будет, они наберут в рот керосину и дунут керосином на свечки. Очень хорошо получается.
– Ну вас к… И пожар может быть.
– Вы не бойтесь, смотрите только, чтобы керосином глаза не выжгло, а пожар мы потушим.

Он показал мне еще один ряд колонистов, у ног которых стояли ведра, полные воды.

Окруженный с трех сторон такими приготовлениями, я начал переживать действительно обреченность несчастного министра и серьезно подумывал о том, что поскольку я лично не должен отвечать за все преступления Плеве, то в крайнем случае я имею право удрать через зрительный зал. Я пытался еще раз умерить добросовестность Осадчего:

– Но разве керосин можно тушить водой?

Осадчий был неуязвим, он знал это дело со всеми признаками высшей эрудиции:

– Керосин, когда его дунуть на свечку, обращается в газ, и его тушить не нужно. Может быть, придется тушить другие предметы…
– Например, меня?
– Вас мы в первую очередь потушим.

Я покорился своей участи: если я не сгорю, то меня обольют холодной водой, и это в двадцатиградусный мороз, царивший в нашем нетопленом театре! Но как же я, заведующий колонией, мог обнаружить свое малодушие перед лицом всего шестого «Ш» сводного, который столько энергии и изобретательности истратил на оформление взрыва?

Когда Сазонов бросил бомбу, я еще раз имел возможность войти в шкуру Плеве и не позавидовал ему: охотничьи ружья выстрелили в бочки, и бочки ахнули, раздирая обручи и мои барабанные перепонки, кирпичи обрушились на стекло, и полдесятка ртов со всей силой молодых легких дунули на горящие свечки керосином. Вся сцена моментально обратилась в удушливый огненный вихрь. Я потерял возможность плохо сыграть собственную смерть и почти без памяти свалился на пол, под оглушительный гром аплодисментов и крики восторга шестого «Ш» сводного. Сверху на меня сыпался черный жирный керосиновый пепел. Закрылся занавес, меня под руки поднимал Осадчий и заботливо спрашивал:

– У вас нигде не горит?

Таким же образом мы взрывали пароход во время одного несчастливого рейса его к революционным берегам СССР. Техника этого события была еще сложнее. Надо было не только в каждое окно парохода выдуть пучок огня, но и показать, что пароход действительно летит в воздух. Для этого за пароходом сидело несколько колонистов, которые бросали вверх доски, стулья, табуретки. Они наловчились заранее спасать свои головы от всех этих вещей, но капитану Петру Ивановичу Горовичу сильно досталось: у него загорелись бумажные позументы на рукавах, и он был сильно контужен падавшей сверху мебелью. Впрочем, он не только не жаловался: нам пришлось переждать полчаса, пока он пересмеется, чтобы узнать наверняка, в полном ли порядке все его капитанские органы.

Некоторые роли играть у нас было так же трудно. Колонисты не признавали, например, никаких выстрелов за сценой. Если вас полагалось застрелить, то вы должны были приготовиться к серьезному испытанию. Для вашего убийства брался обыкновенный наган, из патрона вынималась пуля, а все свободное пространство забивалось паклей или ватой. В нужный момент в вас палили целой кучей огня, а так как стреляющий всегда увлекался ролью, то он целил обязательно в ваши глаза. Если же полагалось в вас произвести несколько выстрелов, то по указанному адскому рецепту приготовлялся целый барабан.

@темы: косплей, литература, позитив

Comments

[Раника]

Да, достоверности ныне не найдёшь, сплошные условности.)

[tdaniels]

Страшно подумать, как бы они фентази ставили!!!

[Раника]

tdaniels, эти буржуйские выдумки? Вот ещё!)))

[Graft]

tdaniels, только молнии от высоковольтных проводов, только заточенные мечи, только хардкор!

[Раника]

только хардкор!

Представляю, как гримировали бы под эльфа... прищепками за уши и на верёвочку.)))

[Лауреитэ Лосселоте]

Потрясающе *_* Утащу себе, с твоего позволения?

[Graft]

Лауреитэ Лосселоте, разумеется)

[Тень в сумерках]

Graft, чудесно))))) Давно не перечитывала "Педагогическую")))))) Вот они, настоящие жертвы во имя искусства))))))