[Graft]

Как тяжко читать книги, когда не знаешь досконально, так сказать, бэкграунда. Много лет мне везло и если я читал про что-то новое, автор вводил читателя в это новое постепенно и понятно. Другие же книги, которые не вели читателя за ручку, читались уже после этих "первых".

Одна из первых проблем непонимания этого самого бэкграунда была у меня лет десять назад, когда я читал нагишкинское "Созвездие Стрельца" про Дальний Восток времен ВОВ и наткнулся там на несколько раз вскользь упомянутый загадочный "треугольник". Во времена автора это было интуитивно понятно и потому не разжевывалось, точно так же как сейчас никто не будет разжевывать в каждой книге, что такое мобильный телефон. Мне же пришлось догадываться о том, что имелось в виду, и по паре намеков я определил, что речь идет о чем-то связанном с профкомом. Далее гугл дал ответ: в СССР 30-40х гг. (может быть, и несколько позже) было устоявшееся понятие административного треугольника, который состоял из парткома, профкома и непосредственного начальства. Разумеется, так как слово было на слуху, детальной расшифровкой заниматься было ни к чему.

Сейчас я опять наткнулся на две непонятки в советской бытовухе. Михаил Алексеев, "Ивушка неплакучая", про жизнь села в 30-60е гг. Отличнейшая и глубочайшая книга, никакого ура-патриотизма без толка и смысла, сплошь реализЪм.

================================================
Ночью, перед самым рассветом, его разбудил телефон.
Звонил Лелекин.
– Что случилось? – спросил сонным, а потому и недобрым голосом Кустовец.
– А вы не слышали, Владимир Григорьевич?
– Что там еще?
– …освободили!
– Ты что, очумел?! Такими вещами не шутят! – сонливость мгновенно улетучилась. – Откуда это?..
– Лысенков, твой оргсекретарь, позвонил, к вам, видно, не решился… Говорит, по состоянию здоровья…
Оба примолкли, чувствуя, как у уха раскаляется плотно прижатая к нему телефонная трубка. Каждый смятенно думал про свое: Кустовец, хотя еще и не совсем веря в ошеломляющую эту новость, но уже мысленно был там, на вчерашнем бюро парткома; а Лелекин, покрываясь потом, перекидывая трубку от одного уха к другому, как перекидывают из ладони в ладонь горячий уголек, вдруг с ужасом представил себе: а что, если все это – глупая и жестокая мистификация, дикий лысенковский розыгрыш?.. Что-то близкое к шоковому состоянию испытал отнюдь не трусливый Лелекин и легко вздохнул лишь тогда, когда после далеких перезвонов Кремлевских курантов знакомым голосом радиодиктора заговорила Москва…
================================================

Все, никаких объяснений. Что, куда, зачем? Кого освободили? По тому, что новость говорил диктор из Москвы, и по намного позже мелькнувшей фразе про Вьетнамскую войну я сделал вывод, что, вероятно, речь про смещение Хрущева. Сможет ли это понять читатель лет через пятьдесят, пусть и пользуясь гуглом? Мне как-то сомнительно.

А уже почти в конце наткнулся на то, что расшифровать так и не смог.

================================================
Вскрикнула от громогласного крика петуха, звонко хлопавшего жесткими крыльями где-то на завалинке, а еще больше – от раздавшегося почти одновременно с кочетиным напряженного голоса диктора в радиоприемнике:
– «Сообщение ТАСС.
Сегодня, в три часа двадцать минут…»
– Фи-ли-ипп! – закричала Феня, заглушая радио и не дослушав до конца правительственного сообщения.
Наутро, ровно через день, пришла телеграмма.
Все село собралось на улице, на которой стояла изба Федосьи Леонтьевны Угрюмовой. Завпдовцы, не решаясь зайти в дом, ждали у двора. Феня вышла в черной фуфайке, в черной юбке, голова ее была покрыта черной тяжелой шерстяной шалыо. Не взглянув ни на кого, она поднялась в поданный для нее «газик». За рулем сидел сам Точка, председатель. Он же выправил в областном городе для нее билет на самолет, помог подняться по трапу, а на следующий день она уже была за тыщи верст от Завидова, в безвестном поселке, где на небольшой площади, окруженной чахлыми, кривоногими деревцами, у свежевырытой братской могилы, в строгом солдатском равнении были выстроены гробы. Негустая толпа – военные, но больше гражданские – обступала их. Матери и отцы погибших пограничников стояли с обнаженными головами.
================================================

Ах ты ж черт. На дворе зима/поздняя осень/ранняя весна, так как далее по тексту есть снег. Ориентировочно 1964-1966 год, на крайний случай можно раздвинуть период до 1964-1968 гг. Что там тогда было на границе в три часа двадцать минут? Пока не раскусил сей плод.

@темы: литература

Comments

[:Азиль:]

Что там тогда было на границе в три часа двадцать минут? Пока не раскусил сей плод.

А не конфликт на острове Даманском часом ? 69 год, но все же
В ночь с 1 на 2 марта 1969 года
Вроде подходит

[Graft]

:Азиль:, я тоже так подумал, но интернет сообщает об атаках уже после десяти утра, так что хз.

[:Азиль:]

Graft, ну тогда да хз

[Draco Regis]

Насчёт того, кого "освободили по сотоянию здоровья" идей нет. Вроде бы про Хрущёва было: - "Отправили на пенсию по состоянию здоровья". В народе же, почти все говорили - "сняли". Со злорадством, т.к. очень непопулярный был.

но интернет сообщает об атаках уже после десяти утра, так что хз.

Так это по местному (дальневосточному) времени. На ДВ - 10, в Москве - 3 или 2. Время тогда сообщали московское.
ВОВ тоже началась в 3 по местному времени и 4 по Москве. Но у нас в голове накрепко засело Левитановское: - "Сегодня, в 4 часа утра..."

ЗЫ
Я тоже давно заметил, что стоит бытовым и очевидным (для своего времени) вещам уйти, а помнящим о них вымереть от старости, и потомки никак не могут понять - о чём это.

[Graft]

Так это по местному (дальневосточному) времени. На ДВ - 10, в Москве - 3 или 2

Разумно, значит, все-таки Даманский.